Mr. Круп, Mr. Вандермар
Плохое самочувствие не пускает меня на улицу. Обидно. Ведь я никого не могу мучить, и все оплеухи достаются моему несчастному дайрику, который в одиночестве должен выслушивать и жалобы, и пожелания и даже – о, ужас! – flashbacks from my fun yesterdays. За окном темно, Last. FM качает меня на волнах латинского джаза, что ещё делать, как не вспоминать?
История первая: «Лялечка и Смоленское кладбище»
А было это, друг мой Гораций, во времена суровые, страшные, во времена пластиковых стаканчиков с кофе и бомж-пакетов за 2 рубля. Жила я тогда чёрт-те где, денег у меня никогда не было (их и сейчас нет, но тогда это особенно напрягало), пила я «Степана Разина», курила «Союз Аполлон», считала себя частью прослойки, которую эксплуатирует общество, и развлекалась напропалую.
А кладбище в этой истории возникло вообще случайно. Просто мне и Безумному Человеку надоело пить на скамеечке во дворе-колодце, да и деньги вдруг эпизодически промелькнули на горизонте. Промелькнули, оставив в воздухе смутный запах типографии, ассоциирующийся со свободой, оживив в сердце мечту непогрешимую чистую, о жизни весёлой и «лучше, чем счас»:
- Поехали на Смоленку! – предложил мне Безумный Человек.
- А поехали!
И было у нас с собой два литра белого, четыре пива, сигареты, шоколадка и камамбер для ощущения себя буржуазными элементами.
Смоленское кладбище, напомню, знаменито тем, что на нём похоронена – невесть где – няня Арина Родионовна, а также бывшими могилами Тараса Шевченко и Александра Блока.
Самые примечательные покойники лежат вдоль Андреевской дорожки – здесь вам и склепы полуразрушенные и пятистопный ямб на монументах. Часовенка Ксении Блаженной светится в куще зарослей, а все окрестные памятники исписаны речёвками «Ксения, помоги мне в любви», «Ксения, помоги мне выйти замуж» и т. д. По-моему, факт девичества вышеупомянутой Ксении просителей совсем не смущает. Хотя просьба «Ксения, помоги мне быть всегда» мне понравилась. По крайней мере, понятно.
… Сидели мы на лавочке перед церковью, смотрели на поток людей текущих через кладбище: и пьющий компании там были, и девочки в мини-юбках и даже одна молодая мама на велосипеде с привязанным к раме собачьим поводком.
… А потом мы гуляли. Говорили разные смешные глупости, ссорились в какую сторону повернуть от могилки, чтобы вернуться к скамеечке, на которой стоит недопитое беленькое. Немного поспали. Замерзли. Ушли бродить по Ваське.
… Я никогда не забуду этот рассвет. И прокуренный голос, читавший мне Есенина, Сашу Васильева и Зою Ященко. Что там, я даже пьяных байкеров в той жуткой рюмочной согласна не забывать. Лишь бы он остался – этот вечно юный дух бесконечного бродяжничества, что ещё влечёт людей на дороги, заставляя мам плакать, а детей мечтать. И видеть сны. Сны о чём-то большем…
История первая: «Лялечка и Смоленское кладбище»
А было это, друг мой Гораций, во времена суровые, страшные, во времена пластиковых стаканчиков с кофе и бомж-пакетов за 2 рубля. Жила я тогда чёрт-те где, денег у меня никогда не было (их и сейчас нет, но тогда это особенно напрягало), пила я «Степана Разина», курила «Союз Аполлон», считала себя частью прослойки, которую эксплуатирует общество, и развлекалась напропалую.
А кладбище в этой истории возникло вообще случайно. Просто мне и Безумному Человеку надоело пить на скамеечке во дворе-колодце, да и деньги вдруг эпизодически промелькнули на горизонте. Промелькнули, оставив в воздухе смутный запах типографии, ассоциирующийся со свободой, оживив в сердце мечту непогрешимую чистую, о жизни весёлой и «лучше, чем счас»:
- Поехали на Смоленку! – предложил мне Безумный Человек.
- А поехали!
И было у нас с собой два литра белого, четыре пива, сигареты, шоколадка и камамбер для ощущения себя буржуазными элементами.
Смоленское кладбище, напомню, знаменито тем, что на нём похоронена – невесть где – няня Арина Родионовна, а также бывшими могилами Тараса Шевченко и Александра Блока.
Самые примечательные покойники лежат вдоль Андреевской дорожки – здесь вам и склепы полуразрушенные и пятистопный ямб на монументах. Часовенка Ксении Блаженной светится в куще зарослей, а все окрестные памятники исписаны речёвками «Ксения, помоги мне в любви», «Ксения, помоги мне выйти замуж» и т. д. По-моему, факт девичества вышеупомянутой Ксении просителей совсем не смущает. Хотя просьба «Ксения, помоги мне быть всегда» мне понравилась. По крайней мере, понятно.
… Сидели мы на лавочке перед церковью, смотрели на поток людей текущих через кладбище: и пьющий компании там были, и девочки в мини-юбках и даже одна молодая мама на велосипеде с привязанным к раме собачьим поводком.
… А потом мы гуляли. Говорили разные смешные глупости, ссорились в какую сторону повернуть от могилки, чтобы вернуться к скамеечке, на которой стоит недопитое беленькое. Немного поспали. Замерзли. Ушли бродить по Ваське.
… Я никогда не забуду этот рассвет. И прокуренный голос, читавший мне Есенина, Сашу Васильева и Зою Ященко. Что там, я даже пьяных байкеров в той жуткой рюмочной согласна не забывать. Лишь бы он остался – этот вечно юный дух бесконечного бродяжничества, что ещё влечёт людей на дороги, заставляя мам плакать, а детей мечтать. И видеть сны. Сны о чём-то большем…